Книга «Лексикология современного английского языка. Учебное пособие. 2-е издание» Арнольд И В
Лексикология современного английского языка. Учебное пособие. 2-е издание
Приводимый в книге языковой материал частично почерпнут из советской и зарубежной лексикологической и лексикографической литературы, частично является результатом собственных наблюдений автора. Изложение курса иллюстрируется литературными примерами, взятыми преимущественно из английской литературы XX в., так как автор стремился дать описание словарного состава английского языка в современном его состоянии. Перевод дается не для всех примеров, так как предполагается, что читатель уже имеет значительный запас слов и некоторые навыки перевода. Для студентов, аспирантов и преподавателей языковых факультетов.
- Издательство:
- Флинта; Наука
- Год издания:
- 2012
- Место издания:
- Москва
- Язык текста:
- русский
- Тип обложки:
- Формат:
- 60х88 1/16
- Размеры в мм (ДхШхВ):
- 205×140
- Вес:
-
185 гр.
- Страниц:
- 376
- Тираж:
- 1000 экз.
- Код товара:
- 600703
- Артикул:
- 154918
- ISBN:
- 978-5-9765-1041-8,978-5-02-037352-5
- В продаже с:
-
14.
12.2011
Приводимый в книге языковой материал частично почерпнут из советской и зарубежной лексикологической и лексикографической литературы, частично является результатом собственных наблюдений автора. Изложение курса иллюстрируется литературными примерами, взятыми преимущественно из английской литературы XX в., так как автор стремился дать описание словарного состава английского языка в современном его состоянии. Перевод дается не для всех примеров, так как предполагается, что читатель уже имеет значительный запас слов и некоторые навыки перевода.
Конспекты лекций — Арнольд И.
![](/800/600/https/cs10.pikabu.ru/video/2020/08/05/8/og_og_159663411735905415.jpg)
Ильюткина Вера, 2 курс магистратуры, ЛО
Арнольд И.В. Читательское восприятие интертекстуальности и герменевтика; Уроки герменевтики // Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. М., 2001,с. 372- 379; 397-411.
Первое, что с самого начала подчеркивается как важное в данной статье – герменевтика – прежде всего – наука о духовной интерпретации текста, о сущности миропонимания, наука, выявляющая суть отдельных явлений жизни, в том числе духовной, и соотносит такие явления с общим развитием культуры. Причем, как считают некоторые ученые, (например — Хайдеггер) – в личности творящего должны пересекаться и сочетаться одновременно традиция и современность, сопровождая рост и развитие человеческой личности.
Кроме того, наличествует связь герменевтики с многими другими науками – философией,
психологией, но ближе всего – с рецептивной эстетикой, например, существует теория
художественного восприятия, восходящая к античности и Аристотелю.
В русской науке проблема художественного восприятия отражена в трудах Белинского, Чернышевского, а особенно – Потебни, писавшего о том, что читатель лучше автора-творца может понять и осознать произведение, определить сущность и поэтику текста, и о том, что сила произведения не в представлениях самого автора о тексте, но в действии произведения на читательскую аудиторию ( причем читатель часто оказывается в этой работе куда точнее создателя, рисуя внутри себя образы и сюжетные линии, в том числе и те, что не слишком-то освещались автором в его тексте, но есть и опасность придать повествованию гораздо больше значений, чем планировалось творцом изначально, и таким образом, придумывая новые смыслы, уйти в сторону от главного – В.И.)
На Западе рецептивная эстетика отличается тем, что включает в сферу исследования реакцию реципиента и его оценку – больше, чем герменевтика учитывает влияние социально- культурных факторов.
В статье И.В. Арнольда выделяются и основные исходные понятия:
«Читатель – активный участник творческого процесса в культурной коммуникации, а социальное бытие текста состоит в духовном присвоением его читателем и в обратной связи, играющей важную роль в этом процессе».
«Понимание осуществляется через язык, т.е. через сформулированные в языке знания о мире других людей и предшествующих поколений». Оно зависит от жизненного, культурного и исторического опыта индивида-реципиента, его знание определенных кодов, культурной — в том числе и межтекстовой компетенции, а также есть зависимость от настроения в данный конкретный момент. Важно здесь правильно декодировать знаки и осознать их смысл, духовное содержание, а кроме того – реакция на прочитанный текст, и дальнейшее поведение.
«Воздействие и личность. Конечный итог понимания произведения искусства – облагораживание личности реципиента» — под влиянием того или иного произведения искусства личность изменяется и человек начинает видеть окружающую действительность в новом свете (особенно это характерно для музыки, которая используется, например, в медицине — в качестве терапии — В.И.) При этом важна высокая степень ментальной и мыслительная активности воспринимающего.
Текст – « диалог автора не только с читателем, но и со всей современной и предшествовавшей культурой». Здесь возникает понятие интертекстуальности
Понимание интертекстов «основывается на сочетании их контекстов в данном и исходном тексте», требует от читателя узнавания и припоминания.
Интертекстуальность – двойственность знака, возможность его одновременной принадлежности разным текстовым мирам. ( Что очень ценно, особенно в литературном произведении, и позволяет создавать, синтезировать новые жанры и направления – В.И.)
«Большое время» — термин М.Бахтина. Подразумевает включенность каждого высказывания в очень сложную цепь других высказываний. В каждом художественном произведении искусства разбиваются грани своего времени, прорываются элементы прошлого, обогащаясь при этом новыми смыслами. Так называемый метод «ответного понимания», который используется при этом, опирается на эти «голоса из прошлого»,
- Интуиция – способность схватывать смысл произведения в целом, не прибегая к
анализу и логическим процедурам.
В тексте появляются такие пространства, как ноосфера, семиосфера, гомосфера.
Здесь же важно обозначить такое явление, как прецедентный текст. Название дано Ю.Карауловым. Это такие произведения, которые дают читателю основу для познания мира, интеллектуального, эмоционального развития языковой личности, являются значимыми на разных путях развития, включая в себя как современность, так и прошлые эпохи, выдающихся личностей, их цитат, аллюзий. Прежде всего к прецедентным текстам относится Библия и мировая классическая литература. Также сюда могут быть включено народное творчество – сказки, мифы, и анекдоты, что заставляет нас обращаться не только к прежним временам, античности, но к этимологии слов и явлений. Это – своего рода духовный путь к прочитанному. ( Без знания истории языка, его прошлого, и истории путей развития мировой литературы мы не можем понять и настоящее, свое время, не можем быть полноценными современниками и жителями своей эпохи – В.И.)
Существует два подхода к рассмотрению и пониманию текста – традиционный, где
необходимо объективно выделить раз навсегда установленную позицию автора и
заложенные им в текст идеи), а также – эвристический, где важную роль играет
интуиция и признается как факт изменчивость понимания произведения — в
зависимости от многих, в том числе социально-исторических, причин. Второй,
интуитивный путь включает в себя литературную рефлексию – соотнесение
прочитанного с собственным опытом и собственной ситуацией, переработка
информации — при расширении культурного поля и превращении «чужого»,
инородного в эмоционально и психологически «свое». ( Эти два пути в науке
противопоставляются друг другу, но лично мне кажется, что было бы разумнее
сочетать их, а не противопоставлять, ибо как нельзя выделять в тексте сухой остаток,
так было бы ошибкой и увлекаться интуитивным пониманием, созданием разных
интерпретаций, поскольку это уводит от истинной объективности и настоящего понимания – В.И.)
Напоследок стоит подчеркнуть, что герменевтика – прежде всего наука о познании,
расширении кругозора, изменении мировоззрения, а не ограничивает себя изучением
проблемы понимания текстов. Изучение герменевтики требует от реципиента немалой
речевой, языковой культуры, стремления к высокому интеллектуальному уровню, и в
том числе – воспитания в себе культуры общения, с текстами, исторической
традицией, авторами-творцами, читателями. В этом индивидууму может помочь
параллельное изучение рецептивной эстетики, самой молодой из направлений,
созданных самой герменевтикой.
Академик В. И. Арнольд: Путешествие в хаосе
…Мне иногда чудилось, что мы переносились в Древнюю Грецию или даже «глубже» — в Египет, в те времена, о которых известно мало, а оттого они представляются сказочными. Но Владимир Игоревич чувствовал себя там вольно, привычно, даже чуть-чуть обыденно. Он произносил то или иное имя, и создавалось впечатление, что названный им египтянин или грек побывал у него на семинаре. Оставалось только узнать, где это было — в Москве или Париже. Семинары академика Арнольда проходят в обоих городах, и их участники перелетают из одной столицы в другую столь же естественно, как мы переходим улицу. Наша беседа походила на путешествие в Хаосе. Сначала мы оказывались в одной точке, потом попадали в другую, в третью, и казалось, связи между ними не существует. Однако чуть позже неизменно выяснялось, что математика (и математик!) прокладывает между этими точками почти невидимые пути, и именно они служат той основой, на которой держится современная наука.![](http://clubwt.ru/wp-content/plugins/a3-lazy-load/assets/images/lazy_placeholder.gif)
Академик Арнольд, в очередной раз возвращая меня к действительности, сказал:
Владимир Игоревич Арнольд.
Рим, площадь Святого Петра, на которой возвышается самый большой собор христианского мира — Ватиканский собор, собор Святого Петра.
Вход в государство Город Ватикан, охраняемый швейцарскими гвардейцами.
Библиотека Ватикана занимает первое место в Европе по древности и богатству коллекции манускриптов и библиографических раритетов.
Знаменитые сады Ватикана.
В Ватиканском музее.
‹
›
— Попробуем разобраться с тем, что происходит сегодня в образовании. Мне кажется, это главная тема, которая должна нас беспокоить.
— Согласен.
— С математическим образованием в мире дела обстоят очень плохо. В России, кстати, получше, но все равно плохо!.. Начну с высказывания, прозвучавшего на одном из заседаний в Париже, где выступал министр науки, образования и технологий Франции. То, что он говорил, относится к его стране, но столь же актуально для США, Англии и России. Просто во Франции катастрофа наступила чуть раньше, в других странах — она еще впереди. Школьное образование начало гибнуть в результате тех реформ, которые интенсивно проводятся во второй половине ХХ века. И особенно печально то, что некоторые выдающиеся математики, к примеру уважаемый мной академик Колмогоров, имеют к ним отношение… Француз-ский министр отметил, что математика постепенно вытесняется из школьного образования. Аналогичный процесс наблюдается и у нас, где математику нередко заменяют более «важными» науками.
— Мы отвлеклись от министра. ..
— Я понимаю, что это неприятно слышать, но тем не менее… Министр из Франции, о котором идет речь, — не математик, а геофизик — рассказал о своем эксперименте. Он спросил школьника: «Сколько будет два плюс три?». И этот школьник — умный мальчик, отличник — не смог сосчитать… У него был компьютер, преподаватель в школе научил им пользоваться, но сложить в уме два и три школьник не умел. Правда, это был способный мальчик, и ответил он так: «Два плюс три будет столько же, сколько три плюс два, потому что сложение коммутативно…» Министр был потрясен его ответом и предложил убрать из всех школ преподавателей-математиков, которые так учат детей.
Из лекции в Ватикане
Особенно опасна тенденция изгнания всех доказательств из школьного обучения. Роль доказательств в математике подобна роли орфографии и даже каллиграфии в поэзии. Тот, кто в школе не научился искусству доказательства, не способен отличить правильное рассуждение от неправиль ного. Такими людьми легко манипулировать безответственным политикам. Результатом могут стать массовый психоз и социальные потрясения.
Лев Толстой писал, что сила правительства основана на невежестве народа, что правительство знает об этом и потому будет всегда бороться против просвещения.
— И в чем вы видите основную причину случившегося?
— Процветает пустая болтовня, и она заменяет подлинную науку. Я могу продемонстрировать это еще одним примером. Несколько лет назад в Америке шли так называемые «калифорнийские войны». Штат Калифорния вдруг заявил, что выпускники школ недостаточно подготовлены, чтобы учиться в университете. Молодые люди, приезжающие в Америку, к примеру, из Китая, оказывается, подготовлены гораздо лучше американских школьников. Причем не только в математике, но и в физике, химии, в других науках. Американцы превосходят своих зарубежных коллег во всевозможных «сопутствующих» предметах — тех, которые я называю «кулинариями» и «вязаниями», а в «настоящих» науках сильно отстают. Таким образом, при поступлении в университет американцы не выдерживают конкуренции с китайцами, корейцами, японцами.
— Понятно, что такое наблюдение вызвало шок в американском обществе, так как там не принято отводить соотечественникам «вторые места»?!
— Американцы тут же создали общенациональную комиссию по образованию, чтобы определить круг проблем, вопросов и задач, которые старшеклассник должен уметь решать при поступлении в университет. Комитет по математике возглавил нобелевский лауреат Гленн Сиборг. Он составил требования к выпускнику школы. Главное из них — умение сто одиннадцать разделить на три!
— Вы шутите?
— Отнюдь! К семнадцати годам школьник должен эту арифметическую операцию производить без компьютера. Оказывается, сейчас они этого делать не умеют… Более того, 80 процентов современных учителей математики в Америке понятия не имеют о дробях, не могут сложить половину с третью. А среди учеников таких — 95 процентов!
— Звучит анекдотично!
— Я надеюсь, что у наших школьников еще сохраняется какое-то представление о дробях и они могут подсчитать сумму половины с одной третью… Теперь о физике. Я сам читал требования к американской Федеральной программе обучения. Там, в частности, говорится, что школьник должен знать о двух фазовых состояниях воды, которая в холодильнике превращается в лед. Гленн Сиборг потребовал, чтобы в программу ввели три фазовых состояния — еще и водяной пар. Однако конгресс и сенаторы запротестовали, прошли бурные дебаты, и штат Калифорния был осужден и осмеян за то, что посмел усомниться в качестве образования американцев. Один из сенаторов (фамилию его я забыл) в своем выступлении
сказал, что набрал 41,3 процента голосов избирателей, это свидетельствует о доверии к нему народа, а потому он всегда будет бороться в образовании только за то, что он сам понимает. Если чего-то он не понимает, то и учить такому не следует… Аналогичными были и другие выступления. Причем инициативе Калифорнии старались придать и «расовую» и «политическую» окраску. Битва продолжалась два года. Победил все-таки штат Калифорния, так как его очень дотошный адвокат нашел в истории США прецедент, при котором закон штата становился в случае конфликта выше федерального закона. То есть образование в США временно победило…
— Значит, теперь там научатся делить сто одиннадцать на три?
— Ирония ваша понятна, но она не имеет значения… Я попытался докопаться до сути проблемы и выяснить, почему в Америке могло случиться подобное? И оказывается, источником является Томас Джефферсон.
— Второй президент США?
— Он, голубчик! Отец-основатель Америки, творец конституции, идеолог независимости. В его письмах из Вирджинии есть такой пассаж: «Я точно знаю, что ни один негр никогда не сможет понять Евклида и разобраться в его геометрии». Из-за этого американцы вынуждены отвергать Евклида, математику и геометрию, которые заменяются знанием того, на какую кнопку надо нажимать… Вместо размышлений — механическое действие, что выдается за борьбу с расизмом!
— Это слишком болезненная проблема для Америки, и то, что они «перестраховываются», понять можно… А может быть, им проще купить тех, кто знает дроби, чем самим этому учиться?!
— Они и покупают! Американские ученые — в основном эмигранты из Европы, а аспиранты сегодня — это китайцы и японцы.
— Но тем не менее успехи американской науки вы не можете отрицать?
— Я не делаю сейчас обзор о состоянии науки в США или американского «образа жизни». Я говорю о состоянии преподавания математики в школах США, и здесь ситуация плачевная. Я обсуждал эту проблему с выдающимися математиками Америки, многие из них — мои друзья, достижениями их я горжусь, но тем не менее я задавал им такой вопрос: «Как вам удалось при столь низком школьном образовании достичь столь высокого уровня в науке?». И один из них мне ответил так: «Дело в том, что я рано научился «двойному мышлению», то есть у меня было одно понимание предмета для себя, а другое — для начальства в школе. Мой учитель требовал, чтобы я ему отвечал, что дважды три — восемь, но сам-то я знал, что это шесть… Я твердо знал, что надо отвечать на уроках и что есть на самом деле… Я много занимался в библиотеках, благо, есть прекрасные книги».
— Неплохо, когда школьное образование подталкивает к книге!
— Приведу еще один пример, который показывает всю подноготную американского образования. Хаксли Уиттли, один из великих ученых США, рассказал мне историю о том, как он стал математиком. Мы с ним встречались в Принстоне незадолго до его смерти. История такова. Уиттли учился в Иельском университете… играть на скрипке! После второго курса его послали в Европу, чтобы он смог усовершенствовать свое мастерство. Кажется, он попал в Вену, где ему сказали, что кроме основного предмета в конце года нужно сдать еще один — «чужой», мол, такое уж у нас правило. Уиттли спросил у своих товарищей, какая сейчас самая модная наука, и ему ответили, что это квантовая механика. Он пришел на лекцию, но ни слова не понял. По ее окончании Уиттли подошел к профессору и сказал ему, что с его лекцией не все в порядке, так как он — лучший студент Иеля — ничего не понял. Профессор (а это был сам Вольфганг Паули — швейцарский физик, один из создателей квантовой механики и релятивист -ской квантовой теории поля) ответил, что Уиттли, наверное, прекрасный скрипач, но математический анализ и линейную алгебру знает слабовато и рекомендовал ему два учебника. Через две недели Уиттли уже начал разбираться в лекциях профессора, а в конце семестра понял, что квантовая механика гораздо лучше скрипки, и стал математиком.
Из лекции в Ватикане
Недавно возник новый вид работорговли. Мои друзья — биологи, химики, физики — рассказывали мне, что американские и европейские университеты приглашают российских исследователей, платят им гроши (превосходящие, однако, российские профессорские зарплаты). Эти русские трудятся изо всех сил, но публикации подписывают не они, а сотрудники приглашающей лаборатории. Технология присвоения результатов работ российских математиков иная, но итог такой же: эти результаты по большей части приписываются западным эпигонам.
Нынешняя позорная дискриминация российских (а равно индийских, китайских и т. д.) ученых западным научным сообществом наносит мировой науке очевидный ущерб. До падения коммунизма нас не пускали за границу коммунисты. Теперь дверь закрыта с другой стороны системой бесполезных виз, без которых обходились в ХIХ столетии и которых не требуют от американцев и других «истинно белых».
— Как вы стали математиком?
— Учился в Москве, в нормальной школе на Арбате. Из нее вышло несколько известных людей. Один выпускник стал ректором МАИ, потом послом во Франции. В нашем классе — два академика…
— И это — «нормальная» школа?!
— Ничего особенного в ней не было — таких школ миллион!. . Поступил на мехмат МГУ. Впрочем, интерес к математике появился рано. Помню на уроке учитель дал задачку, я над ней долго думал и решил только на следующий день. Причем смог это сделать лишь я один. Это было в пятом классе. Задача, казалось бы, очень простая. Из города А в город Б и из города Б в город А на рассвете одновременно вышли две старушки. В 12 часов они встретились. Потом продолжили свой путь. Одна пришла в конечный пункт в 4 часа дня, а другая — в 9 вечера. Вопрос: в каком часу рассвело в этот день?.. Прекрасная задача, замечательная! На меня она произвела сильнейшее впечатление. Позже я делал разные математические открытия, но удовольствие получал точно такое же, как тогда в пятом классе, когда я нашел решение задачки со старушками…
— Характер творчества не меняется?
— Открытие есть открытие!
— А решение задачки не подскажете?
— Есть такая идея, которая принадлежит Леонардо да Винчи. В его Атлантическом кодексе есть тексты, относящиеся к тому, что теперь называются «теорией турбулентности». Там у него есть соображения подобия. Он, например, рассматривает вопрос: почему кит больше слона? И дает сравнения… В общем, надо читать Леонардо, чтобы понять суть проблемы… Из его соображений легко увидеть, что отрезки пути, которые прошли старушки до встречи, пропорциональны их скоростям. А после встречи — обратно пропорциональны, потому что той старушке, которая идет медленней, надо пройти больший кусок. Поэтому времена, которые им потребуются, пропорциональны квадратам скоростей. Но времена после встречи — «4» и «9 часов», и теперь уже легко найти ответ.
— Дадим лишь конечную цифру, хорошо?
— Восход был в шесть часов.
— Значит, этот «восход» и завлек вас в математику?
— Хорошие учителя были в школе, увлеченные и прекрасно подготовленные. Потом был математический кружок, олимпиады. На них читали лекции профессора. Еще до поступления в МГУ я уже знал, кто был хорошим ученым и плохим преподавателем, а кто умело сочетал и то и другое.
Из лекции в Ватикане
Расцвет математики в уходящем столетии сменяется тенденцией подавления науки и научного образования обществом и правительствами большинства стран мира. Ситуация сходна с историей эллинистической культуры, разрушенной римлянами, которых интересовал лишь конечный результат, полезный для военного дела, мореплавания и архитектуры. Американизация общества в большинстве стран, которую мы наблюдаем, может привести к такому же уничтожению науки и культуры современного человечества.
Математика сейчас, как и два тысячелетия назад, — первый кандидат на уничтожение. Компьютерная революция позволяет заменить образованных рабов невежественными. Правительства всех стран начали исключать математические науки из программ средней школы.
— Что вы делали в Ватикане и как туда попали?
— В Ватикане есть Папская академия наук. Меня в нее пригласили… Я состою членом трех американских академий, французской и некоторых других, однако согласиться быть еще и членом Папской академии не мог.
— Но почему же?
— В Ватикане мне задали тот же вопрос. Я сказал, что Галилея они реабилитировали, и это я одобряю. Джордано Бруно сожгли, но до сих пор не реабилитировали, а он относится к тем ученым, которых я уважаю… Тем не менее меня пригласили принять участие в конференции. Один доклад на ней делал Папа Римский, другой — я. Конечно же, были прочитаны еще несколько десятков докладов. Это происходило в саду Ватикана, было очень красиво. Мы обсудили с Папой Римским ряд проблем, в том числе поговорили и о Джордано Бруно. Мне кажется, Папа Римский Иоанн Павел II — самый прогрессивный человек в Ватикане. Он читал лекцию о том, что наука и религия не должны ссориться, и это было весьма любопытно. Идея его выступления состояла в следующем. И наука и религия заинтересованы в открытии истины. Наука для этого располагает экспериментальной техникой. Религия же пользуется необычной технологией поиска истины, а потому не должна оспаривать те открытия, которые делает наука. У ученых больше средств, больше контроля, вот и пусть они находят истину, а религия будет с ними соглашаться. Это первое. Теперь — второе. Ученые сами не могут использовать свои открытия, в этом они совершенно беспомощны. Они создают атомные бомбы, придумывают звездные войны и т. п. Религия же может подсказать людям, как им правильнее использовать знания, полученные наукой… Папа Римский развивал эту идею долго, приводил множество примеров, доказывал, что между наукой и религией не должно возникать противоречий.
— Он не покаялся за сожжение Джордано Бруно?
— Он не мог этого сделать, так как тем самым начали бы разрушаться основы католицизма….
— Что вы имеете в виду?
— Почему Ватикан реабилитировал Галилея? Ведь его взгляды сейчас признаются церковью. У нас неточно излагают причины, по которым преследовался Галилей. Фраза «И все-таки она вертится!», по-моему, выдумка средневекового журналиста. Признаю, придумано неплохо. На самом деле Галилей утверждал, что теория Коперника не противоречит Священному писанию. И в конце концов Ватикан с этим согласился. Именно поэтому все обвинения с Галилея и были сняты. Кстати, о теории Коперника…
— Вы увлекаетесь историей?
— Точнее — историей науки. Мне это интересно… Итак, откуда взялась теория Коперника? Оказывается, она была хорошо известна еще за две тысячи лет до его рождения. Египетские жрецы, создававшие в своих пирамидах всевозможные забавные устройства, уже прекрасно знали и в каком порядке идут планеты, и то, что они вращаются вокруг Солнца. В Древнем Риме, в храме Весты в 700 году до новой эры существовал планетарий, в центре которого помещался огонь, символизировавший Солнце, а вокруг него вручную переносили планеты. Египтянам была известна и теория Ньютона, это признавал и сам ученый. В его неопубликованных теологических и алхимических работах есть упоминание о том, что ему принадлежит восстановление египетских доказательств происхождения миров. У египтян была книга, где все было записано, но она погибла во время пожара Александрийского музея. Пришла демократия, и народ сжег многие тысячи томов научных книг, не понимая, что тем самым уничтожил знания древних.
— И потом пришлось все «переоткрывать»?
— Египетская наука была очень мощной. Там появились цифры, алфавит, геометрия, астрономия… Скажу, к примеру, что египтяне определили радиус земного шара, ошибка составила менее одного процента! Вся греческая наука — Евклид, Пифагор и другие — это лишь «слепок» науки Египта. Грек
Пифагор более десяти лет провел в Египте и всему там научился. В Египте жрецы всю науку засекретили, это было связано с пирамидами, с теологией. Пифагора же не сдерживали никакие обязательства, и, вернувшись в Грецию, он в своей школе сделал гласными открытия египтян. А его ученики приписали эти открытия ему… Далее — музыка. Гаммы, созвучия, октава — все это Орфей перенес в Грецию из Египта…
— И все-таки вернемся к Джордано Бруно?
— Пока я рассказывал о Галилее, о том, что имеет отношение к его реабилитации Ватиканом. Итак, наука подтвердила выводы Галилея, а следовательно, и религия вынуждена была с ними согласить ся. Однако современная наука до сих пор утверждает: то, что сказал Джордано Бруно, — гипотеза. Если бы наука подтвердила теорию Бруно, то Ватикан оправдал бы и его. По крайней мере, меня так заверили в Папской академии наук.
— В чем же суть его теории?
— Как известно, Бруно был монахом, священником. Даже после того, как его отлучили от церкви, он настаивал на своей теории, хотя обоснований у него не было. Это была теория множественности обитаемых миров. С него началась «эпоха инопланетян», именно он утверждал, что они обязательно должны быть. А следовательно, могут прилетать на Землю. Он не отрекся от своих взглядов, заплатив за них жизнью. И тем самым вошел в историю не только науки, но и всей цивилизации.
— Вам в нынешней работе помогают экскурсы в историю?
— Мне помогают… Но есть математики, которые по поводу тех или иных исторических событий делают такие вздорные заявления, что о них и говорить-то стыдно! Один математик — академик — опубликовал теорию, по которой Куликова битва случилась где-то в районе Москвы! Стало очень модно применять математические методы в истории, но чаще всего это заканчивается печально… Нельзя к этому относиться с юмором, так как это крайне опасный вздор! У нас в Академии наук есть комиссия, которая занимается антинаукой, и ей приходится разоблачать подобные «исследования». К сожалению, лженаука подчас приносит деньги, и она уже превращается в финансовое предприятие.
Из лекции в Ватикане
Учитывая взрывной характер всевозможных псевдонаук (вроде астрологии) во многих странах, в грядущем столетии вполне вероятно наступление новой эры обскурантизма, подобной средневековой. Нынешний расцвет науки может смениться необратимым спадом, подобным тому, который произошел с живописью в период после итальянского Возрождения.
— Чем вы объясняете, что в последнее десятилетие лженаука пошла в тотальное наступление на общество?
— Примерно в 1500 году при Иване III был такой епископ Геннадий. В то время уже устанавли вались контакты с Западной Европой, а потому в Россию пошло много ереси. И Геннадий написал Московскому митрополиту письмо, в котором сетовал на молодежь. В письме были такие строчки: «Иной и учится, но неусердно и потому живет долго».
— Значит, неучи живут долго, и потому процветает современная ересь?
— Когда все разрешено, то на свет появляется и хорошее и плохое. Я против этого не выступаю — пусть плохое будет видно.
— Но если это касается математики, то вы протестуете, не так ли?
— У нас есть много учебников по математике, и некоторые из них хорошие. На мой взгляд, надо возвратить Киселева…
— Мы все учились по нему!
— К сожалению, сейчас наука нередко заменяется философской болтовней, и делают это те люди, которые ничего другого не умеют. Но они — на виду, к их мнению прислушиваются, что наносит непоправимый вред как науке в целом, так и математике в частности. Тем не менее у нас еще не все потеряно, у нас пока лучше, чем в той же Франции… Приведу еще пример. Недавно я получил письмо от одного математика. Он пишет, что некий профессор из Бостона прислал ему рекомендацию на аспиранта с очень лестной характеристикой. В ней говорится, что этот молодой человек лучше всех остальных аспирантов в Бостоне, и не удивительно — он учился в Москве! У нас есть у кого учиться и кого учить, и это очень важно сохранить. Верно, что молодые ученые стараются побыстрее уехать из России, чтобы на Западе лучше жить и лучше кормить своих детей. Нужно, конечно же, больше платить здесь, и тогда уезжать не будут. Однако до сих пор математическая культура в России очень высокая. Причем это настоящая культура, которая во Франции и Америке заменена абстрактным вздором…
— На вас там не обижаются, когда вы им говорите такое?
— Они вынуждены слушать, так как это правда… И что печально, их заблуждения достаточно глубоки, они уходят далеко в прошлое. Это еще одна из причин того, что мне приходится заниматься историей. Она помогает мне находить убедительные доказательства собственной правоты.
— Эта аксиома требует примеров.
— Извольте… По сути дела, вся французская наука началась с Рене Декарта. Он — в ее основе. И он же — причина ее гибели. Декарт провозгласил ряд принципов, которым и сегодня следуют ученые Франции. Первый принцип: «Не имеет никакого значения соответствие исходных положений науки с какой-либо реальностью». То есть произвольное высказывание путем всевозможных преобразований превращается в новое высказывание. Вот и все! Когда Ньютон это прочитал, у него волосы встали дыбом. Он вскипел и заявил, что данный принцип губит всю физику… Второй принцип Декарта: «Столь же мало смысла имеет сравнивать с экспериментом выводы наших теорий». Значит, никакого реального значения наши исследования не имеют… Третий принцип: «Чтобы математика стала наукой, надо прежде всего изгнать из нее чертежи». Расшифровка этого принципа показывает, что надо избегать эксперимента и выключить из исследования воображение… Четвертый принцип: «Надлежит немедленно и навсегда исключить все методы обучения. Только мой метод является основательным, серьезным, научным, разрешенным. Преимущества моего метода состоят в том, что это единственный демократический метод. С его помощью любая посредственность получит такие же результаты, как и самый умный ученик». Всего у Декарта было около двадцати принципов, я привел только четыре…
— Но его высказывания имеют чисто историческое значение?
— К сожалению, нет. Сегодня у Декарта множество последователей. Причем весьма воинственных. И говоря о невежестве, о лженауке, надо учитывать, что они развивались параллельно с наукой, а потому так легко носители антинауки находят «поддержку» в прошлом — в их работах вы найдете множество ссылок на разные авторитеты, в том числе и на тех великих ученых, о которых я говорил. Это не должно обманывать! Особенно активно ведется сегодня атака на математику, что, впрочем, естественно, так как она лежит в основе современной науки.
— И не только. В бизнесе очень много математиков, у вас есть этому объяснение?
— Математика подобна гимнастике, вырабатывает умственную способность, что необходимо и олигархам. Есть определенная корреляция между математиками и бизнесом, но, на мой взгляд, не она решает — есть люди, у которых особый талант к зарабатыванию денег. Но не нужно путать это с математикой в экономике. Был у нас знаменитый академик Леонид Витальевич Канторович, который получил Нобелевскую премию по экономике, хотя был великим математиком. Его теория сначала была признана на Западе и лишь потом пришла к нам.
— Вам никогда не хотелось заняться экономикой и бизнесом?
— Мне это резко противопоказано.
— Почему?
— Не очень это чистое дело — заниматься бизнесом в нашей стране. Да и не только у нас!
Из лекции в Ватикане
Затраты маркизы де Помпадур на науку и культуру составляли около полутора процентов ее затрат на наряды и косметику, и этого хватило для того, чтобы провозгласить век Просвещения, создать Энциклопедию и т. п. В России нет маркизы де Помпадур, и угроза наступления века невежества кажется совершенно реальной.
— Есть ли у вас работа, которой вы гордитесь?
— Нелегко отвечать на такой вопрос… Работ у меня около пятисот. Из них порядка ста, которыми я горжусь. Выделить одну трудно, пожалуй, даже невозможно…
— Говорят, что ХХI век будет веком вычислительных машин. Зачем же тогда нужны математики?
— ЭВМ — вещь замечательная, но эти машины абсолютно беспомощны!
— Чем объяснить, что во второй половине ХХ века в СССР появилось много хороших математиков, и это, на мой взгляд, позволило решить и атомную проблему, и выход в космос?
— Я размышлял об этом… Наверное, из-за того, что произошел «разрыв поколений». Что я имею в виду? Многие ученые и преподаватели после революции уехали из страны, других расстреляли. Преподавать стали очень молодые люди. Они быстро впитывали знания, стремительно развивались. Старшее поколение не тормозило их, а это очень важно.
— Значит, молодежи нельзя мешать!? Как вам это удается?
— Я приведу пример моего спора с математиком Юрием Маниным. Он еще жил в Москве. Мне требовалась консультация по теории чисел, и я позвонил ему, мол, Юра нужны такие-то данные… Вдруг он мне отвечает, что уже три месяца, как бросил теорию чисел и занимается логикой, а потому ничего существен ного сказать мне не может. Тогда я попросил назвать кого-то из его учеников или аспирантов, кто бы ввел меня в курс дела. И Юра ответил: «Какой же ты наивный! Если я три месяца назад бросил теорию чисел, то разве кто-то из моих аспирантов теперь может ею интересоваться?!». Да, я — наивный и остаюсь таким же, потому что суть научной школы как раз в ином!.. Только что вышла книга моих аспирантов. Она называется «Задачи Арнольда». В ней около тысячи задач, которые я за сорок лет сформулировал для своего семинара. Среди них половина еще до сих пор не решена, а по тем, которые удалось решить, даны аннотации — где и какие работы опубликованы у нас и за границей. Мне приятно, что в названии книги есть моя фамилия, но на самом деле исследования ведут мои ученики.
— Как рождаются «задачи Арнольда»?
— У меня два семинара: один — в Москве, другой — в Париже. Семинар для студентов. Но в них участвуют и аспиранты и профессора. Обычно человек тридцать. Семинар существует сорок лет. Он идет непрерывно — приходят молодые, а совсем старые уходят… На заседании я формулирую десяток-другой задач. Это нерешенные проблемы, которые хотел бы решить. Потом на следующих занятиях участники семинара рассказывают о том, что они придумали. Размышления чаще всего записываются… Иногда проходят годы, прежде чем кто-то даст решение… На днях на заседании Московского математического общества я рассказывал о решении одной из таких задач, которое получили два моих ученика. Они были студентами, когда узнали об этой задаче, а решили ее, уже став аспирантами. Задача сформулирована восемь лет назад.
— Труднее придумать задачу или ее решить?
— Конечно, придумать! Есть 21 задача Гильберта, я работал над двумя — 13-й и
16-й… Есть теорема Ферма, над которой математики долго бились и даже признавали, что она нерешаема, но тем не менее недавно эта проблема таки была решена… По поводу данных задач есть высказывания крупнейшего математика ХIХ и ХХ веков Жюля Анри Пуанкаре: «Эти задачи выделяются из всех проблем, которые есть у нас в математике, тем, что их можно решить по принципу «да» или «нет». Но самые интересные проблемы, к решению которых нужно идти постепенно — каждое решение становится частным по отношению к следующему…» Так что «придумать задачу» — это очень сложно… И вообще, совсем непросто определить, «хорошая» задача или «плохая»… Один из величайших математиков ХХ века Миша Громов, который долго был ленин-градским математиком, а теперь парижский, в одной из своих книг сформулировал так: «Есть только один способ узнать, хороша проблема или нет — ее просто надо решить!».
— Так что в математике вопросы живут дольше?
— Из моих задач есть и такие, которые я сформулировал еще в студенческие годы, и они до сих пор не решены.
— Например?
— Недавно в научном американском журнале я видел статью, где воспроизводится попытка решить одну «задачу из фольклора» (там так и написано!). На самом деле это моя задача, сформулированная 50 лет назад, когда я был студентом на первом или втором курсе. .. У нас имеется лист бумаги, мы его
складываем — получается какой-то многоугольник. Складываем еще. Периметр нового многоугольника, получившегося после нескольких складываний, будет больше, чем периметр исходных. Да или нет?.. Решения пока нет.
— Вы довольны, что не удается решить эту проблему?
— Не знаю… Я бываю доволен, когда что-то удается понять.
— Иногда говорят, что математика — это искусство!?
— Абсолютно не согласен! Математика — это наука. Она была ею, есть и всегда будет! Так же, как я считаю, нет «теоретической» науки и «прикладной». Я полностью согласен с великим Пастером, который сказал: «Прикладных наук никогда не было, нет и не будет, потому что есть наука и есть ее приложения».
— Вы больше времени проводите в Париже или в Москве?
— Есть правило: по-моему, на один день больше я должен быть здесь.
— Вы не чувствуете себя эмигрантом?
— Вовсе нет! Кроме всего прочего, мои парижские студенты приезжают в Москву, а московские — в Париж.
— За чей счет?
— За счет Франции, которая финансирует этот проект.
— Вы считаете такую ситуацию нормальной?
— Для мировой науки такого рода отношения являются стандартными. Мои французские коллеги ведут аналогичную жизнь, половину своего времени они проводят в Германии, Америке, Англии. Во всем мире всегда так было. И в России до революции тоже. Да и после революции некоторые крупные ученые долго работали за границей. Повторяю, для науки и ученых — это нормальная жизнь, и иной она быть не может!
— Вернемся к школьному образованию. Если тенденция по выхолащиванию математики из учебного процесса у нас продолжится, чем это грозит России?
— Она превратится в Америку!
— Не говорите так, иначе у нас завтра математика в школе будет уничтожена полностью!
— Во Франции я читаю студентам такие же лекции, как и в Москве. Принимаю там экзамены. И вот во время письменного экзамена парижский студент спрашивает меня: «Профессор, я нахожусь в затруднении: скажите, четыре седьмых меньше или больше единицы?». Это студент четвертого курса, математик! Он провел сложные вычисления, решил дифференциальное уравнение и получил верную цифру — четыре седьмых. Но дальнейшие его расчеты шли двумя путями в зависимости от того, больше или меньше единицы оказывается полученный результат. Все, чему я его учил — а это дифференциальные уравнения, интегралы и так далее, — он понял, но я его не учил дробям, и дробей он не знает… Аналогичная ситуация грозит и нам. А это приведет к тому, что не только атомоходы будут тонуть, но и все остальное, не только башня будет гореть, но и остальное тоже…
— И наконец, последнее: верно, что у математиков особый склад ума?
— Наверное… Но его можно воспитать практически у каждого человека. Только начинать надо рано. Именно поэтому нас, математиков, так беспокоит качество школьного образования. Математики в основном бывают двух типов — «левые» и «правые». Сейчас это установлено с помощью достаточно тонких экспериментов, хотя психологи знают об этом уже добрые сто лет.
— Я надеюсь, что деление на «левых» и «правых» не связано с политическими пристрастиями?
— Два полушария мозга — левое и правое — анатомически различны и «заведуют» разными областями человеческой деятельности. Грубо говоря, одно полушарие скорее «логическое и алгебраическое», а второе — «геометрическое». Левое полушарие отвечает за последовательности, например, за умножение многозначных чисел, за логические, длинные рассуждения, а правое — за то, чтобы не заблудиться в лесу и в городе, оно также заведует эмоциями. Практически любую задачу можно решать и алгебраически и геометрически. Но, как правило, одни решают так, другие иначе. Есть математики, совершенно неспособные к «правополушарному», «гуманитарному» мышлению, к образному восприятию действительности, они умеют только умножать. Марат, прежде чем его убила Шарлота Корде, успел произнести глупейшую фразу: «Из всех математиков самые лучшие те, кто все время решает задачи, вычисляя по заранее заданной формуле». С современной точки зрения это делают только тупицы, однако фраза Марата весьма популярна среди тех, кто совершенно не способен размышлять, но тем не менее старается навязать обществу свое мнение.
— Такое впечатление, что вы постоянно спорите с кем-то?
— Так и есть! Я стараюсь объяснить, что суть математики совсем в ином, чем пытаются нам представить. Математика подобна деятельности детектива, который должен, задавая разные вопросы и обращая внимание на детали, путем нестандартных размышлений прийти к истине. Романы Агаты Кристи гораздо ближе к математике, чем умножение многозначных чисел. Ну а рассказы Эдгара По — тем более! Представления о математике в большинстве случаев фальшивые, неправильные. Но, к сожалению, все программы обучения составляют люди с подобными представлениями, поэтому я и стараюсь предотвратить катастрофу.
— Если бы не было математики, какую область науки вы выбрали бы для себя?
— Со мной происходят странные вещи. Есть такое понятие в науке — «ссылки на работы автора». К моему удивлению, выяснилось, что на меня ссылаются очень многие исследователи, но не математики, а физики, астрономы, даже химики. Огромное количество моих работ «спровоцировано» исследованиями в физике, механике, гидродинамике, да и печатаюсь я часто в журналах, относящихся к другим областям науки. У меня есть работы, которые математики даже не понимают! Многие из них заняты в очень узкой области и ничего кругом не видят, это печально.
— А как определить, хороший это ученый или не очень?
— Нужно обратиться к опыту Леонардо да Винчи. Он писал, правда, о художниках, но это в равной мере относится и к науке. У Леонардо было двадцать учеников, и ему предстояло определить, кто из них станет хорошим художником, кто талантлив, на кого стоит тратить время. .. Леонардо говорил так: начинаешь их учить и видишь, что одному удается натюрморт, другому — пейзаж, третьему — перспектива и так далее. А вот шестой уступает в натюрморте первому, в пейзажах второму, в перспективе третьему… У него нет склонности к специализации, но зато он всем интересуется. Вот он-то и будет настоящим художником, заключает Леонардо да Винчи. Сам он интересовался многим. Следующая глава после размышлений о художниках посвящена у него… диверсантам-аквалангистам! И он подробно описывает, как подплыть к вражескому кораблю, продырявить его и ввести отравляющие вещества, но самому при этом не отравиться… А если враг тебя обнаружит, пишет Леонардо, то нужно повернуть рычажок и потопить акваланг, чтобы он не достался врагу и
тот не узнал бы секреты его устройства. Как видите, и в далеком прошлом забота о государстве была прежде всего.
— А математическое мышление изменилось?
— Отнюдь! Оно осталось таким же, каким было при Декарте, Пифагоре или в Древнем Египте. Однако одним наблюдением не могу не поделиться. Сейчас практически одновременно во всех странах идет грустный процесс, который выражается в плохом отношении к науке и культуре, в устранении их из жизни общества. Начинают торжествовать бюрократия и администрация, уничтожающие образование, науку и культуру целиком. Это самоубийство человечества! Озоновые дыры, загрязнение атмосферы, «парниковый эффект», радиоактивное заражение и уничтожение культуры — единый процесс, который ведет к гибели жизни на Земле. Мы являемся свидетелями этого, наш долг предупредить о катастрофе и призвать людей остановиться, если еще возможно…
Из лекции в Ватикане
Тот факт, что мы все еще имеем активно работающих математиков, отчасти объясняется традиционным для российской интеллигенции идеализмом (с точки зрения большинства наших зарубежных коллег, просто глупостью), отчасти же — большой помощью, оказанной западным математическим сообществом.
Значение российской математической школы для мировой математики всегда определялось оригинальностью российских исследований и их независимостью от западной моды. Чувство, что занимаешься областью, которая станет модной лет через двадцать, чрезвычайно стимулирует. К сожалению, этот период теперь начал сокращаться, чему в немалой степени способствует и «утечка мозгов».
|
Lexicology — презентация онлайн
LEXICOLOGY 2019Dr. Irina Gromova
room 314
[email protected]
Course includes:
9 lectures
9 practical classes
Form of Assessment
Exam
2 tests of 30 questions (multiple choice and open
answers)
Course requirements
Level of English B2
100% attendance and participation
Telephone sound off
NO late-comers (wont be allowed in)
to have on you
a properly charged gadget
the textbook by I V Arnold 1986
Irina Vladimirovna Arnold
Арнольд И.
![](/800/600/https/sun9-39.userapi.com/844vXViV_2Sa-_zK45Fi7Q_PG9l1OUVoyLBRdg/NcwIQOhMf-o.jpg)
филологии. Выпуск 2. — СПб, 2003
• Арнольд И. В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики: (В интерпретации художеств. текста) / РГПУ им.
А. И. Герцена. — СПб. Образование, 1997
• Арнольд И. В. Семантическая структура слова в современном английском языке и методика её исследования: на материале
имени существительного. Монография. — Л., Просвещение, 1966.
• Арнольд И. В. Лексикология современного английского языка (The English Word). — М., Высшая школа, 1986.
• Арнольд И. В. Стилистика. Современный английский язык. Учебник для вузов (7-ое издание). — М., Флинта-Наука. 2007.
• Арнольд И. В. Семантика, стилистика, интертекстуальность. СПб, СПбГУ, 1999
• Арнольд И. В. Эпиграф и эпитафия // STUDIA LINGUISTICA XVII. Язык и текст в проблемном поле гуманитарных наук:
Сборник. — СПб.: Борей Арт, 2008.
• Арнольд И. В. Основы научных исследований в лингвистике: Учеб.
![](/800/600/https/www.etonline.com/sites/default/files/styles/video_1280x720/public/images/2015-09/ArnoldTrump_091415.jpg)
the textbook to help a lot
Background questions:
What is language?
What are the levels of the language and the
corresponding units of the language?
How do synchronic and diachronic approaches
differ? What are they?
What is vocabulary?
What is a word?
WIFI
satnav
hype
rofl
nanoSIM
beautilicious
eye candy
low-key
miss the boat
bark on the wrong tree
enchilada
faucet
oppa
vvvvvvv like u
f…
beggar
wikipedia
What does LEXICOLOGY
study?
Branches of lexicology
Lexicology. General notes.
Semantics. Theory of meaning
Semiotics.Properties of the linguistic sign.
Change of meaning.
Wordformation in English.
Native and borrowed words in English.
Phraseological units.
Polysemy and homonymy.
Synonymy and antonymy.
Topics to study by
yourselves
Lexicography
Variants and dialects of Modern English
Layers of Vocabulary
Semantic fields
Questions to know by heart
}
}
}
}
}
}
}
}
}
}
}
}
Where does the word “lexicology come from”?
Give the definition of lexicology.
![](/800/600/https/ae01.alicdn.com/kf/HTB1Hk5kb3mTBuNjy1Xbq6yMrVXaS/-.jpg)
What are the main objects of lexicological studies?
What two approaches can we apply to studying of linguistic
phenomena?
Why isn’t it correct to study words only from synchronic point of view?
(beggar)
What is vocabulary?
What are lexical layers?
Why is lexicology closely connected with sociolinguistics?
What are spoonerisms?
What is lexicalisation of grammatical meaning?
What does paralinguistic study?
What is pragmalinguistics?
Эй, Арнольд! (3 сезон 15 серия, мультфильм) — смотреть онлайн в хорошем качестве Full HD (1080) или HD (720)
Культовый сериал о приключениях мячеголового мальчика и его колоритных друзей. Главный герой сериала — школьник Арнольд, живущий со своими дедушкой Филом и бабушкой Гертрудой в пансионе «Сансет-Армз», владельцами которого они являются. Его родители Стелла и Майлз пропали, когда принимали участие в спасательной операции в далекой стране. Место действия — вымышленный город Хиллвуд.
Сюжет фильма составляют школьные приключения Арнольда и его друзей, истории, происходящие с жильцами пансиона, которым владеет его семья. Особое место занимает история тайной любви Хельги к Арнольду, в которой она никак не может ему признаться, а также борьба с возникающими у её отца бизнес-идеями, так или иначе угрожающими тихому и мирному существованию города.
Сюжет
Главный герой, Арнольд, 9-летний четвероклассник, обладающий недюжинной рассудительностью, какую редко встретишь у взрослого человека. Всегда и везде в любой сложной ситуации он находит правильное решение, приходит на помощь друзьям, жителям пансиона и всем тем, кто нуждается в помощи. Этакий «папа Тереза», как однажды в шутку назвал его лучший друг Джеральд. Рассудительный мультипликационный мальчик, с которого можно брать пример, как не теряя хладнокровия и здравого смысла, решать жизненные проблемы.
И лишь однажды в серии «Неконструктивный Арнольд» поднималась тема его якобы излишней рассудительности и желания всем помочь, но тогда окружающие, вляпавшись в проблемы, быстро усвоили, что найти правильное решение проблемы из всех возможных — огромный дар, которым обладает только Арнольд. Найти одно верное решение среди множества неверных — пожалуй, это самое главное свойство человеческого разума, помогающее человеку выжить, преодолеть тяжелые жизненные ситуации. Тем мультсериал и примечателен и понравился зрителю, как понравился он и мне. Он как бы подает нам пример.
Любовная линия на протяжении всех серий это изюминка. Агрессивная Хельга придумала «тысячу и один способ» как обратить на себя внимание Арнольда, но так и не смогла признаться ему в чувствах. В серии про школьного психолога очень интересно рассказывается о проблемах Хельги, вызывающую у нее агрессию. Причины частых издевательств Хельги — единственное, что так и не понял разум 9-летнего мальчика.
Причины посмотреть
▪ Культовый статус сериала: семейный анимационный ситком телеканала Nickelodeon, прославивший своего создателя Крэйга Бартлетта, вышел на экраны еще в середине 1990-х и за двадцать лет не растерял широкую и благодарную аудиторию.
▪ Сериал несколько лет подряд номинировали на премию Американского общества специалистов по кастингу за подбор актёров озвучания.
Интересные факты
▪ У каждого героя сериала на руках по четыре пальца.
▪ Фамилия Арнольда на протяжении всего сериала ни разу не называется.
▪ У Хельги всего одна бровь. А Ронда, Сид и Игги совсем не имеют бровей.
▪ Все персонажи всегда носят одну и ту же одежду (та же проблема встает и во всех остальных мультсериалах), но иногда переодевания все же происходят, например, перед сном Арнольд надевает пижаму, а во время игры в баскетбол форму своей команды. Также Ронда в одной из серий купила себе новый свитер.
▪ В зависимости от эпизода, Арнольд использует один из нескольких различных будильников: 1) «Шляпа Арнольда», будильник в виде маленького Арнольда, который повторяет «Эй, Арнольд!» 2) Часы с радио 3)Маленькая розовая книга которая издает странные звуки 4)Механические часы.
▪ Все одноклассники Арнольда знакомы с детского сада, кроме Лайлы и Лоренцо, перешедших в класс Арнольда в 3-ем сезоне, и оставленного на третий год Торвальда.
▪ Актовый зал школы назван именем Вудро Вильсона.
▪ В серии «Железный Фил», где происходит турнир по китайским шашкам, можно заметить аллюзию — имена двух игроков, Бориса Ласки и Робби Фишера. Авторы переделали имена реальных людей — экс-чемпионов мира по шахматам Бориса Спасского и Бобби Фишера (ставшего чемпионом в 1972 году, победив Спасского).
▪ Герой мультсериала, безработный Оскар Кокошка, носит имя реального человека — австрийского художника и писателя чешского происхождения, крупнейшей фигуры австрийского экспрессионизма.
▪ Действие сериала происходит в конце 90-х годов XX века, но при этом имеет место множество анахронизмов: большое количество автомобилей 40 — 70-х годов, бытовой техники тех же лет, паровозы на железной дороге и т.д.
▪ В серии «Прекрасные каникулы» мюзикл «Крысы» (Rats), на который идут Хельга с Большим Бобом, является пародией на известный мюзикл «Кошки» (Cats).
▪ Всего за все сезоны насчитывается около ста персонажей.
Почему Бенедикт Арнольд стал предателем американской революции | История
В 1781 году Арнольд приказал британским войскам сжечь Нью-Лондон, штат Коннектикут.![](http://clubwt.ru/wp-content/plugins/a3-lazy-load/assets/images/lazy_placeholder.gif)
Он был невысокого роста, крепкого телосложения (один знакомый вспомнил, что «в нем не было пустой древесины») и наделен почти сверхчеловеческой энергией и выносливостью. Он был красив и харизматичен, с черными волосами, серыми глазами и орлиным носом, и держал себя с гибкой элегантностью прирожденного спортсмена.Сосед из Коннектикута вспомнил, что Бенедикт Арнольд был «самым опытным и грациозным фигуристом», которого он когда-либо видел.
Он родился в 1741 году, потомок королевской семьи Род-Айленда. Первый Бенедикт Арнольд был одним из основателей колонии, и последующие поколения помогли сделать Арнольдов солидными и уважаемыми гражданами. Но отец Арнольда, поселившийся в Норвиче, штат Коннектикут, оказался пьяницей; только после того, как его сын переехал в Нью-Хейвен, он смог освободиться от позора своего детства.К середине 30-х он добился достаточных успехов в качестве аптекаря и морского торговца, чтобы начать строительство одного из лучших домов в городе. Но он оставался сверхчувствительным к любому пренебрежению и, как многие джентльмены его времени, вызвал на дуэль не одного человека.
С самого начала он проявил себя как один из самых воинственных и воинственных патриотов Нью-Хейвена. Услышав о Бостонской резне, он громко воскликнул: «Боже правый, неужели все американцы спят и покорно отказываются от своей славной свободы?» Когда в апреле 1775 года он узнал о стычках в Лексингтоне и Конкорде, он захватил часть запасов пороха в Нью-Хейвене и двинулся на север с ротой добровольцев.В Кембридже, штат Массачусетс, он убедил доктора Джозефа Уоррена и Массачусетский комитет безопасности санкционировать экспедицию по захвату форта Тикондерога в штате Нью-Йорк и его 80 или более пушек.
Как оказалось, у других была такая же идея, и Арнольд был вынужден заключить непростой союз с Итаном Алленом и его парнями из Зеленой горы, прежде чем два лидера шагнули бок о бок в Тикондерогу. В то время как Аллен и его люди сосредоточили свое внимание на потреблении британских спиртных напитков, Арнольд отплыл и поплыл к Св. Джон, на противоположном конце озера Шамплейн, где он и небольшая группа людей захватили несколько британских военных судов и немедленно передали Америку под командование озера.
Резкий и нетерпеливый ко всему, что он считал лишним в данном вопросе, Арнольд имел роковую тенденцию критиковать и даже высмеивать тех, с кем он был не согласен. Когда несколько недель спустя офицер Континентальной армии по имени Джеймс Истон осмелился поставить под сомнение законность его полномочий как самопровозглашенного коммодора американского флота на озере Шамплейн, Арнольд продолжил «очень от души пнуть его.Это было оскорбление, которое Истон никогда не забывал, и в последующие годы он стал одним из фактически греческого хора хулителей Арнольда, которые будут преследовать его до конца его военной карьеры. И все же, если солдат служил с ним во время одного из его самых героических приключений, этот солдат, вероятно, считал его самым вдохновляющим офицером, которого он когда-либо знал.
Американская революция в том виде, в каком она развернулась, была настолько тревожной и странной, что по окончании борьбы целое поколение сделало все возможное, чтобы стереть все следы истины. Хотя позже стало удобно изображать Арнольда как коварного сатану с самого начала, правда более сложна и, в конечном счете, более тревожна. Без раскрытия его измены осенью 1780 года американский народ, возможно, никогда бы не осознал, что реальная угроза его свободам исходит не извне, а изнутри.
**********
Первой революционной весной 1775 года Арнольд узнал о смерти своей жены Маргарет. Вернувшись из озера Шамплейн в Нью-Хейвен, он посетил ее могилу со своими тремя маленькими сыновьями рядом с ним.Письма Арнольда к ней до революции были наполнены просьбами о том, чтобы она писала чаще, и его горе после ее смерти, кажется, было почти непреодолимым. И все же для человека с беспокойным темпераментом Арнольда было немыслимо оставаться в Нью-Хейвене с его горем. «Праздная жизнь в моих нынешних обстоятельствах, — объяснил он, — была бы лишь медленной смертью». Спустя всего три недели Арнольд оставил своих детей на попечение своей сестры Ханны и возвращался в Кембридж, где надеялся похоронить свои страдания в результате того, что он назвал «общественной катастрофой». В течение следующих трех лет — в Канаде, на озере Шамплейн, в Род-Айленде и Коннектикуте и снова в Нью-Йорке — он стал незаменимым для своего главнокомандующего Джорджа Вашингтона и для революционного движения.
Невозможно сказать, когда 37-летний Бенедикт Арнольд впервые встретил 18-летнюю Пегги Шиппен, но мы знаем, что 25 сентября 1778 года он написал ей любовное письмо — по большей части его точную копию. он послал к другой женщине шесть месяцев назад. Но если повторить разгоряченную риторику, страсть Арнольда окажется неподдельной.Зная о «любви, которую вы испытываете к своим любезным и нежным родителям», он также написал отцу Пегги, склонному к верности. «Наша разница в политических настроениях, я надеюсь, не будет препятствием для моего счастья», — написал он. «Я льстил себе, что пришло время, когда наше несчастливое состязание закончится». Он также заверил отца Пегги, что он достаточно богат, чтобы «сделать нас обоих счастливыми», и что он не ожидает какого-либо приданого.
Здесь, в этом письме, содержатся намеки на мотивы последующего поведения Арнольда.Несмотря на недостаток социальных связей Шиппенов, которые были эквивалентом аристократии Филадельфии, Арнольд имел перспективы накопить значительное личное состояние. Теперь британцы отказались от оккупации столицы революционеров, и Вашингтону, нуждаясь в чем-то, чем Арнольд мог бы заняться, пока он выздоравливает после разбитого в битве левого бедра, назначил его военным губернатором города. Потеряв когда-то значительное богатство, Арнольд начал кампанию тайных и закулисных схем, чтобы восстановить свое положение в качестве преуспевающего торговца.Эта цель — и эти средства — не были редкостью среди офицеров Континентальной армии.
Но в сентябре 1778 года у него еще не было денег, необходимых для содержания Пегги в том стиле, к которому она привыкла. Также был вопрос о политике Шиппенса. Возможно, они и не были откровенно лоялистами, но у них было явное отвращение к радикальным патриотам, которые вели необъявленную войну с высшими классами Филадельфии после ухода британцев. Учитывая интерес Арнольда к дочери Эдварда Шиппена и его пожизненное желание приобрести богатство, в котором ему отказал его обанкротившийся отец, неудивительно, что он мстительно обнял маргинализованную знать города.
Показав нос набожным патриотам, правившим городом, он купил богато украшенный экипаж и экстравагантно развлекался в своей новой резиденции, том же величественном доме, который занимал британский генерал Уильям Хоу. Он посещал театр, несмотря на то, что Континентальный конгресс посоветовал штатам запретить такие развлечения, как «продуктивные праздности, расточительства и всеобщего разврата». Он выдал пропуска подозреваемым лоялистам, желающим навестить друзей и родственников в Нью-Йорке, который удерживали британцы.Он даже появился на балу в алой форме, из-за чего молодая женщина, чей отец был арестован за переписку с британцами, радостно воскликнула: «Привет, я вижу, некоторые животные оденутся львиную шкуру».
**********
Одно из несчастий Арнольда заключалось в том, что Джозеф Рид стал чемпионом, хотя это маловероятно, радикальных патриотов Пенсильвании. Юрист с лондонским образованием и женой-англичанкой, Рид имел репутацию одного из лучших и самых амбициозных адвокатов Филадельфии до революции.Но Риды плохо вписывались в высшие эшелоны филадельфийского общества. Набожная жена Рида жаловалась, что один из родственников Пегги Шиппен обвинил ее в «хитрости», заявив, что «религия часто является прикрытием, скрывающим плохие поступки».
Рид служил в штабе Вашингтона в качестве генерал-адъютанта вначале, когда Вашингтон столкнулся с непростой задачей выбить британцев из Бостона в 1775 году. Но к концу года Континентальная армия вышла из Нью-Йорка и отступила. Нью-Джерси, он потерял веру в своего командира.Рид был вдали от штаба, когда пришло письмо от армейского офицера второго ранга генерал-майора Чарльза Ли. Предположив, что письмо связано с официальными делами, Вашингтон сразу же сломал печать. Вскоре он обнаружил, что Рид установил свою собственную линию связи с Ли и что основной темой их переписки были недостатки их главнокомандующего.
Вашингтон переслал письмо Риду с запиской, объясняющей, почему он открыл его, но в остальном позволил ему вертеться в ледяной пустоте сдерживаемого гнева.Он не отпускал Рида, но их близость закончилась.
Блестящий, подвижный и откровенный, Рид имел привычку вызывать недовольство даже своих ближайших друзей и соратников, и в конце концов он покинул штат Вашингтона, чтобы служить в различных официальных должностях, всегда беспокойный, всегда самый умный и самый осуждающий человек в комнате. Как писал Вашингтону министр Новой Англии, этот человек был «больше создан для разделения, чем для объединения».
Осенью 1778 года Рид ушел с поста делегата от Пенсильвании в Конгрессе, чтобы помочь генеральному прокурору штата привлечь к ответственности 23 подозреваемых сторонника государственной измены.Он проиграл 21 из этих дел — доказательств для работы было не так много, — но положение делало его одним из самых ревностных патриотов города. В ноябре того же года двух осужденных богатых квакеров повесили.
В явном акте протеста Арнольд устроил «публичное развлечение», на котором он принял «не только тори [или лоялистов] женщин, но и жен и дочерей лиц, запрещенных государством» в «очень значительном количестве», — сказал Рид. в письме другу. Возможно, его гневу способствовало то, что он и его жена недавно переехали в дом рядом с домом Арнольда и не были приглашены на вечеринку.
К декабрю Рид стал президентом Высшего исполнительного совета штата, что сделало его самым влиятельным человеком в одном из самых могущественных штатов страны. Он быстро дал понять, что консервативные патриоты были врагом, как Континентальный Конгресс и Континентальная армия. Как президент совета он настаивал на том, чтобы Пенсильвания преобладала во всех без исключения спорах с национальным правительством, независимо от того, что лучше для Соединенных Штатов в целом. Филадельфия находилась в водовороте все более ожесточенной борьбы, затрагивающей почти все основополагающие вопросы, связанные с созданием функционирующей демократической республики, вопросы, которые не могли быть решены до Конституционного съезда 1787 года.
На фоне всех этих потрясений Рид начал расследование действий военного губернатора. Судебное преследование Бенедикта Арнольда — фаворита Вашингтона, символа государственной власти и друга богатых Филадельфии — стало бы предлогом для того, чтобы поиграть в политические мускулы его государства. И это заставило бы Арнольда усомниться в причине, которой он так много отдал.
**********
К концу января 1779 года Арнольд готовился покинуть армию. Официальные лица штата Нью-Йорк, где он пользовался большим уважением, поощряли его рассмотреть вопрос о том, чтобы стать землевладельцем в масштабе лоялиста Филипа Скина, чье обширное поместье на южной оконечности озера Шамплейн было конфисковано государством.Финансовые операции Арнольда в Филадельфии не принесли ожидаемой прибыли. Стать земельным бароном в Нью-Йорке могло быть способом обрести богатство и престиж, которых он всегда жаждал и которых ожидали Пегги и ее семья.
К началу февраля он решил отправиться в Нью-Йорк, остановившись, чтобы посетить Вашингтон в его штаб-квартире в Нью-Джерси. Рид, опасаясь, что Арнольд может сбежать в Нью-Йорк, прежде чем он будет привлечен к ответственности за свои грехи в Филадельфии, поспешно составил список из восьми обвинений, большинство из которых было основано на слухах.Учитывая ничтожность многих обвинений (в том числе проявление нелюбезности к милиционеру и предпочтение лоялистов патриотам), Рид, похоже, начал скорее клеветническую кампанию, чем суд. Тот факт, что Арнольд был виновен в некоторых из более существенных обвинений (таких как незаконная покупка товаров по прибытии в Филадельфию), не изменил того факта, что у Рида не было доказательств, позволяющих предъявить ему убедительные доводы. Арнольд знал об этом и жаловался на свое обращение Вашингтону и семье офицеров командира.
Вашингтон отказался принять какую-либо сторону в споре между радикалами и консерваторами Филадельфии. Но он знал, что Рид вряд ли был тем стойким патриотом, за которого он претендовал. В течение последнего года среди офицеров Континентальной армии ходил слух: Рид был в таком отчаянии из-за состояния войны в конце декабря 1776 года, что провел ночь нападения Вашингтона на Трентон в доме в Оккупированный Гессеном штат Нью-Джерси, готовый перейти на сторону англичан в случае поражения Америки. В этом свете его самодовольное преследование квакеров и других лоялистов казалось в высшей степени лицемерным. Вероятно, Вашингтон слышал хоть какую-то версию этого утверждения, и столь же вероятно, что он воспринял обвинения против Арнольда с недоверием. Тем не менее, должность Рида в Высшем исполнительном совете требовала от Вашингтона большей вежливости, чем он, вероятно, заслуживал.
8 февраля 1779 года Арнольд написал Пегги из армейского штаба в Миддлбруке, штат Нью-Джерси.«Генерал Вашингтон и армейские офицеры обращаются со мной с величайшей вежливостью», — заверил он ее. Он утверждал, что в штаб-квартире пришли к общему мнению, что ему следует проигнорировать обвинения и отправиться в Нью-Йорк.
Несмотря на этот совет, он решил вернуться в Филадельфию не только для того, чтобы очистить свое имя, но и потому, что он так отчаянно скучал по Пегги. «Шесть дней отсутствия без вестей от моей дорогой Пегги недопустимы», — писал он. «Небеса! Что, должно быть, я испытал, если бы продолжил свое путешествие — потерю счастья из-за нескольких грязных акров земли. Я почти могу благословить негодяев … мужчин, которые вынуждают меня вернуться ». Полностью отрицая свою причастность к беде, в которой он оказался, он также был глубоко влюблен.
**********
Вернувшись в Филадельфию, Арнольд подвергся почти непрерывным атакам со стороны Высшего исполнительного совета. Но поскольку совет не желал предоставлять требуемые доказательства — в первую очередь потому, что у него их не было, — комитету Конгресса, назначенному для рассмотрения обвинений, не оставалось другого выбора, кроме как принять решение в пользу Арнольда.Когда совет пригрозил задержать ополчение штата и большое количество государственных вагонов, от которых зависела армия Вашингтона, Конгресс представил отчет своего комитета и передал дело Вашингтону для военного трибунала.
Более чем несколько делегатов Конгресса начали задаваться вопросом, чего пытался достичь Рид. Как патриот и филадельфиец, секретарь Конгресса Чарльз Томсон когда-то считал Рида другом. Больше не надо. Отказ Рида предоставить какие-либо законные доказательства в сочетании с его постоянными нападками на авторитет и честность Конгресса заставили Томсона задуматься, не пытался ли его бывший друг уничтожить политический орган, от которого зависело само существование страны.Был ли Рид на самом деле предателем?
Прошлым летом Рид получил предложение в размере 10 000 фунтов стерлингов, если он будет содействовать усилиям британской комиссии по поддержанию мира в Конгрессе. В письме, опубликованном в филадельфийской газете, Рид утверждал, что с негодованием отверг увертюру. Но был ли он на самом деле? Один из уполномоченных недавно заверил парламент, что предпринимаются секретные усилия по дестабилизации правительства Соединенных Штатов и что эти «другие средства» могут оказаться более эффективными в прекращении войны, чем военные попытки победить армию Вашингтона.Нет никаких доказательств того, что Рид действительно был склонен к измене, чтобы свергнуть Конгресс, но, как Томсон ясно дал ему понять в письме к нему, его мономаниакальное преследование Арнольда грозило осуществить именно это.
**********
А пока Арнольду нужны были деньги, и быстро. Он пообещал Эдварду Шиппену, что даст «компенсацию» своей дочери до их свадьбы в качестве доказательства того, что у него есть финансовые ресурсы, необходимые отцу Пегги. Итак, в марте 1779 года Арнольд взял ссуду в размере 12000 фунтов стерлингов и с помощью значительной ипотечной ссуды купил Маунт Плезант, особняк на 96 акрах рядом с Шуйлкилл, который, как однажды утверждал Джон Адамс, был «самым элегантным местом в Пенсильвании. .”
Однако была одна заминка. Хотя формально он купил Пегги особняк, они не могли жить в нем, поскольку Арнольду требовались арендные платежи от нынешнего жильца дома, чтобы оплатить ипотеку.
Преследуемый Ридом, несущий пугающее бремя долгов, Арнольд, тем не менее, имел удовлетворение, наконец, добившись согласия Эдварда Шиппена, и 8 апреля он и Пегги поженились в доме Шиппенов. Теперь у Арнольда была молодая, красивая и обожающая жена, которая, как он с гордостью сообщил на следующее утро нескольким своим друзьям, была хороша в постели — по крайней мере, так ходил слух маркиз де Шастеллюкс, генерал-майор французской армии, который свободно владел. на английском, услышанное позже, когда посетил Филадельфию.
Однако всего через несколько недель Арнольду стало трудно потеряться в прелестях супружеской постели. Рид не только принудил Арнольда к военному трибуналу; Теперь он пытался отложить рассмотрение дела, чтобы собрать больше доказательств. Более того, он вызвал в качестве свидетеля одного из бывших помощников Вашингтона, что стало еще более тревожным событием, поскольку Арнольд понятия не имел, что знал помощник. Арнольд начал понимать, что на самом деле у него серьезные проблемы.
Ситуация усугублялась тем, что его левая нога не заживала так быстро, как он надеялся, а правая нога заболела подагрой, из-за чего он не мог ходить.Арнольд и раньше попадал в затруднительные ситуации, но всегда умел что-то делать, чтобы добиться чудесного выздоровления. Но что теперь делать?
Если последние девять месяцев чему-то его и научили, так это тому, что страна, которой он отдал все, кроме своей жизни, легко может развалиться. Вместо национального правительства Конгресс стал фасадом, за которым 13 штатов делали все, что было лучше для каждого из них. В самом деле, можно утверждать, что Джозеф Рид теперь был более влиятельным, чем весь Конгресс вместе взятый.
Что делало все это особенно раздражающим, так это враждебность, которую Рид — и, очевидно, большая часть американского народа — испытывал к Континентальной армии. Все больше и больше американцев считали таких офицеров, как Арнольд, опасными наемниками по приказу гессенских наемников и британских регулярных войск, в то время как местные ополченцы считались патриотическим идеалом. На самом деле, многие из этих ополченцев были наняты местными чиновниками в качестве бандитских силовиков, чтобы терроризировать местных жителей, чья лояльность вызывала подозрения.В этой все более токсичной и нестабильной среде классовые проблемы угрожали превратить коллективные поиски национальной независимости в грязную и обреченную на провал гражданскую войну.
К весне 1779 года Арнольд начал верить, что эксперимент по независимости провалился. И, насколько он мог судить, британцы больше ценили его способности, чем его собственная страна. Генерал Джон Бургойн находился в Лондоне, защищаясь перед парламентом, заявляя, что, если бы не Арнольд, его армия выиграла бы битву при Саратоге.В том феврале Royal Gazette сочувственно упомянул о его тяжелом положении в Филадельфии: «Генерала Арнольда до сих пор называли еще одним Ганнибалом, но он потерял ногу на службе у Конгресса, который считал его непригодным для дальнейших военных учений. таланты, позвольте ему таким образом упасть в немилосердные клыки исполнительного совета Пенсильвании ». Возможно, для него настало время предложить свои услуги британцам.
**********
Обычно считают, что идея принадлежит Арнольду, но есть основания полагать, что решение стать предателем было принято Пегги.Определенно время подозрительно, так как вскоре после их свадьбы. Арнольд был обижен, но даже ему пришлось признать, что революция катапультировала его с окраин респектабельности Нью-Хейвена на национальную сцену. Пегги же с самого начала считала революцию катастрофой. Мало того, что первоначально это заставило ее семью бежать из Филадельфии; это превратило ее любимого отца в робкую пародию на его прежнее «я». Какой иной была жизнь в те благословенные месяцы британской оккупации, когда благородные офицеры танцевали с красавицами города.С ее постоянно растущей привязанностью к Арнольду, подпитывающей ее возмущение, она стала презирать революционное правительство, которое теперь пыталось уничтожить ее мужа.
Женившись на Пегги, Арнольд привязался к женщине, которая знала, как получить то, что она хотела. Когда ее отец первоначально отказался позволить ей выйти замуж за Арнольда, она использовала свою кажущуюся слабость — припадки, истерику, как бы вы это ни называли — чтобы заставить его согласиться на помолвку из опасения, что в противном случае ей может быть нанесен непоправимый вред. .Теперь она добьется своего со своим столь же снисходительным мужем.
Принимая во внимание окончательный жизненный путь Арнольда, легко предположить, что он полностью согласился на измену к тому времени, когда в начале мая 1779 года отправил свои первые щупальца британцам. Но это было не так. Он по-прежнему чувствовал неподдельную преданность Вашингтону. 5 мая Арнольд написал своему командиру, что можно описать иначе, как истерическое письмо. Очевидной причиной этого была отсрочка его военного трибунала до 1 июня. Но на самом деле письмо было связано с опасениями Арнольда, что он действительно может сделать то, что предлагала его жена.«Если ваше превосходительство сочтет меня преступником, — писал он, — ради всего святого, позвольте мне немедленно предстать перед судом и в случае признания виновным казнить».
Больше всего на свете Арнольд хотел ясности. Имея за спиной военный трибунал и оправдание, он мог бы отклонить апелляции Пегги. Джозеф Рид, однако, был склонен отложить военный суд как можно дольше. В таком подвешенном состоянии Арнольд был опасно восприимчив к тому, чтобы рассматривать измену не как предательство всего, что он считал священным, а как способ спасти свою страну от революционного правительства, которое угрожало разрушить ее.
В мучениях 5 мая он предупредил Вашингтон: «Принеся все жертвы состояния и крови и став калекой на службе у своей страны, я мало ожидал встретить неблагодарные плоды, которые я получил от своих соотечественников. но, поскольку Конгресс заклеймил неблагодарность как разменную монету, я должен ее принять. Желаю, чтобы ваше превосходительство за ваши долгие и выдающиеся заслуги не оплачивались одной монетой ».
Говоря о деньгах, Арнольд непреднамеренно выдал настоящую причину, по которой он был вынужден рассмотреть этот курс.Если он вел переговоры правильно, превращение в предателя могло быть чрезвычайно прибыльным. Он не только смог бы уйти от своих текущих финансовых обязательств, он мог бы командовать фигурой от британцев, которая сделала бы его независимо богатым на всю жизнь.
10 мая эмиссар Арнольда достиг Джона Андре, британского капитана, которого Пегги хорошо знала в Филадельфии. Но теперь Андре жил в Нью-Йорке, который в ближайшие месяцы станет решающим для перспектив революции.Арнольд хотел изучить возможность дезертирства, но сначала ему нужно было убедиться в двух вещах: останутся ли британцы в этой войне? И сколько стоили его услуги?
В грядущие мучительные месяцы Арнольд переживет свой часто откладываемый военный трибунал с выговором, и Вашингтон вернет ему командование. Но визит эмиссара был первым предварительным шагом, который в конце лета-осени 1780 года привел к обреченным попыткам Арнольда передать укрепления в Вест-Пойнте врагу.
Обращаясь к англичанам, Арнольд доставил своим врагам исключительное удовлетворение тем, что все время был прав. Подобно Роберту Ли в начале Гражданской войны в США, Арнольд мог объявить о своем изменении взглядов и просто сменить позицию. Но, как он собирался пояснить, он делал это в первую очередь ради денег.
Главный редактор Майкл Карузо взял интервью у автора Натаниэля Филбрика на нашей странице в Facebook о Бенедикте Арнольде. Смотрите видео и подписывайтесь на нас, чтобы узнать больше великих историй из Смитсоновского журнала, журнала и Смитсоновского института.com.
Доблестные амбиции
Купить Американская история Американская революция Отцов-основателей ПолитикаРекомендованные видео
Бенедикт Арнольд · Маунт-Вернон Джорджа Вашингтона
Что послужило поводом для военного трибунала и официального выговора Арнольда в 1780 году? Что думает обо всем этом Вашингтон?
Военный трибунал явился ответом на восемь обвинений, выдвинутых против Бенедикта Арнольда Ридом и его последователями.Арнольд потребовал удовлетворения, но Конгресс отказался его поддержать, а Рид, я думаю, чтобы намеренно истязать Арнольда, продолжал просить отсрочки, чтобы он мог собрать доказательства, чтобы подтвердить свои обвинения, что заставляет задуматься, почему у него, похоже, не было доказательств до того, как обвинения (обвинения предъявлены еще в начале 1779 г., но военный трибунал состоялся только с декабря 1780 г. по январь 1781 г.).
Бенедикт Арнольд был оправдан по всем пунктам обвинения, кроме двух: разрешение судну очистить порт в Филадельфии, когда порт был закрыт (Арнольд вложил средства в судно и товары, которые оно везло).Другое обвинение заключалось в использовании общественных вагонов для перевозки принадлежащих ему торговых товаров. (Бенедикт Арнольд признал это обвинение и заплатил за их использование).
Что касается Джорджа Вашингтона, он соглашался с постоянными задержками Рида, потому что Рид продолжал угрожать, что не вызовет милицию Пенсильвании для поддержки боевых действий Вашингтона, если ему не дадут время на раскопки улик (Вашингтон на самом деле пытался помочь Арнольду, но не мог, потому что думал, что ему нужна сила войск).
Комиссия по слушанию дела военного трибунала рекомендовала Конгрессу публично объявить Бенедикту Арнольду выговор и поручила это задание Вашингтону, который сделал это только в порядке дня. Но это было все. Арнольду теперь даже Вашингтон казался врагом. Пытаясь улучшить положение, Вашингтон предложил Арнольду командовать крылом Континентальной армии. Но Арнольд настоял на команде Вест-Пойнта, а остальное уже история.
После того, как прозвучал выговор, Бенедикту Арнольду уже не было пути назад.Разочарование превратилось в горечь. Арнольд твердо верил, что дело патриота погубило его и его доброе имя, несмотря на то, что он отдал все, включая свое хорошее здоровье и большую часть своего личного состояния. Иными словами, Арнольд считал, что Вашингтон и его дело предали его.
Арнольд и Гейтс спорят в Первой битве при Саратоге
Рано утром 19 сентября 1777 года британский генерал Джон Бургойн начинает атаку с тремя колоннами на генерала Горацио Гейтса и его американские войска в Первой битве при Саратоге, также известная как Битва при Ферме Фримена.
Попадая под сильный артиллерийский огонь приближающихся британских войск, генерал Гейтс сначала приказал Северной армии набраться терпения и подождать, пока британцы приблизятся, прежде чем начать контратаку. Заместитель генерала Гейтса, американский бригадный генерал Бенедикт Арнольд, категорически не согласился с приказом Гейтса и без колебаний поделился своим мнением со своим начальником. После нескольких часов споров генерал Арнольд, наконец, смог убедить Гейтса приказать американским войскам выйти на поле боя, чтобы встретить центральную колонну приближающихся британцев, и отправить полк стрелков для перехвата правого фланга британцев.
Хотя американцы смогли нанести тяжелые потери британцам, задержка с приказом контратаки вынудила американцев отступить. Во время пятичасового боя американцы потеряли убитыми около 280 солдат, а британцы потеряли более 550 человек убитыми.
Из-за их жарких споров и разногласий по поводу военных решений в Первой битве при Саратоге генерал Гейтс отстранил генерала Арнольда от должности своего заместителя. Арнольд продолжал чувствовать пренебрежение армией, которой служил, и в 1780 году он предал дело патриотов, предложив передать удерживаемый патриотами форт в Вест-Пойнте, штат Нью-Йорк, британцам.Имея под своим контролем Вест-Пойнт, британцы могли бы контролировать критическую долину реки Гудзон и отделить Новую Англию от остальных колоний. Жена Арнольда, Маргарет, была лоялисткой и не возражала бы против его планов. Однако его заговор был сорван, и Арнольд, герой первых битв при Тикондероге и Саратоге, стал самым известным предателем в американской истории. Он продолжал сражаться на стороне британцев и после войны вернулся в Великобританию, где и скончался в нищете в Лондоне в 1801 году.
ПОДРОБНЕЕ: Война за независимость: Хронология и битвы
О Мэтью Арнольде | Академия американских поэтов
Хотя сейчас его помнят за его элегантно аргументированные критические эссе, Мэтью Арнольд, родившийся 24 декабря 1822 года в Лалеме, Мидлсекс, начал свою карьеру поэта, получив раннее признание в качестве ученика школы регби, где он Отец, Томас Арнольд, заслужил национальное признание как строгий и новаторский директор. Арнольд также учился в Баллиол-колледже Оксфордского университета.В 1844 году, после получения степени бакалавра в Оксфорде, он вернулся в регби в качестве учителя классики. Женившись в 1851 году, Арнольд начал работать инспектором в государственной школе — изнурительная должность, которая, тем не менее, дала ему возможность путешествовать по Англии и континенту. На протяжении своих тридцати пяти лет на этой должности Арнольд проявлял интерес к образованию, интерес, который подпитывал как его критические работы, так и его поэзию. Эмпедокл на Этне (1852) и Стихотворения (1853) закрепили за Арнольдом репутацию поэта, и в 1857 году ему предложили должность профессора поэзии в Оксфорде, которую он принял и занимал до 1867 года.Арнольд стал первым профессором, читавшим лекции на английском, а не на латыни. За это время Арнольд написал большую часть своих самых известных критических работ, Очерков критики, (1865) и Культура и анархия, (1869), в которых он излагает идеи, которые в значительной степени отражают преобладающие ценности викторианской эпохи.
Медитативная и риторическая поэзия Арнольда часто борется с проблемами психологической изоляции. Например, в «Маргарите — продолжение» Арнольд пересматривает утверждение Донна о том, что «Ни один человек не является островом», предполагая, что мы, «смертные», действительно находимся «в море жизни».Другие известные стихотворения, такие как «Дуврский пляж», связывают проблему изоляции с тем, что Арнольд считал убывающей верой своего времени. Несмотря на его собственные религиозные сомнения, которые были источником большой тревоги для него, в нескольких эссе Арнольд искал чтобы установить сущность христианства. Его самые влиятельные эссе, однако, были посвящены литературным темам. В «Функции критики» (1865) и «Изучение поэзии» (1880) Арнольд призвал к новой эпической поэзии: поэзия, которая отвечала бы нравственным потребностям его читателей, «оживляла и облагораживала их.Арнольд аргументы в пользу обновленной религиозной веры и принятия классической эстетики и морали особенно хорошо отражают основные интеллектуальные интересы викторианской эпохи. Его подход — его джентльменский и тонкий стиль — к этим вопросам, однако, установил критику как форму искусства, и С тех пор оказал влияние почти на всех крупных английских критиков, в том числе Т.С. Элиота, Лайонела Триллинга и Гарольда Блума. Хотя это, возможно, менее очевидно, огромное влияние его стихов, которые раскрывают самые сокровенные чувства поэта с полной прозрачностью, можно легко увидеть в писателях как отличаются друг от друга, поскольку W.Б. Йейтс, Джеймс Райт, Сильвия Плат и Шэрон Олдс. В конце своей жизни, в 1883 и 1886 годах, Арнольд дважды читал лекции по Соединенным Штатам. Мэтью Арнольд умер в Ливерпуле 15 апреля 1888 года.
ФИЛИАЛ
Этот сайт предоставляет пользователям бесплатный, обширный, доступный для поиска, надежный, рецензируемый, отредактированный, простой в использовании обзор периода 1775-1925 гг. В отличие от сухих хронологий, которые просто перечисляют даты с минимальной информацией о многих примечательных событиях данного года, BRANCH предлагает компиляцию множества коротких и длинных статей не только о высокой политике и военной истории, но также и о «низкой» или повседневной истории (архитектура дизайн, коммерческая история, примечания на полях и т. д.).Поскольку ни один ученый не мог надеяться дать полный обзор всего столетия британского общества, я собрал материалы от множества ученых, работающих над всеми аспектами британского девятнадцатого века. Авторы из разных стран мира. Сайт отличается от Википедии тем, что все статьи прошли рецензирование, редактирование и проверку. Каждая статья также стремится интерпретировать обсуждаемые события. Действительно, многие события обсуждаются более чем одним ученым.
Благодаря своей структуре сайта, BRANCH предлагает пользователям инновационный подход к самой истории, предполагая, что любой заданный фрагмент исторической информации может разветвляться вовне в часто неожиданных направлениях. Вместо того, чтобы представить линейную хронологию истории с точки зрения победителей, я хочу представить историю, которая приближается к тому, что Уолтер Бенджамин, как известно, назвал jetztzeit или «временем настоящего», — затронутой историей, исследующей беспорядочную неопределенность. и возможности любого исторического момента.Логотип BRANCH взят из иллюстрации Обри Бердсли (1872-98), потому что это изображение (см. Вверху справа) напоминает мне описание истории Бенджамином:
Картина Клее под названием «Ангелус Новус» изображает ангела, который выглядит так, будто собирается отойти от того, что он пристально созерцает. Его глаза смотрят, его рот открыт, его крылья расправлены. Так изображают ангела истории. Его лицо обращено к прошлому. Там, где мы воспринимаем цепочку событий, он видит одну-единственную катастрофу, которая продолжает накапливать обломки и швыряет их ему под ноги.Ангел хотел бы остаться, разбудить мертвых и исцелить то, что было разбито. Но из Рая дует буря; он застрял в его крыльях с такой силой, что ангел больше не может их закрыть. Шторм непреодолимо толкает его в будущее, к которому он повернут спиной, в то время как груда обломков перед ним растет ввысь. Этот шторм и есть то, что мы называем прогрессом.
Хронология обычно дает ощущение, что события могли развиваться только одним способом.Углубляясь в более глубокое толкование событий, предлагая различные точки зрения на одни и те же события и открывая наш кругозор для всех аспектов девятнадцатого века, ученые BRANCH напоминают ангелов Бенджамина, устремившихся в будущее и увлеченных созерцанием нашего коллективного прошлого.
Если вы пытаетесь найти информацию по определенной теме, я предлагаю вам посетить вкладку кластеров тем или использовать поля поиска (вверху справа — поиск NINES более точен и включает соответствующие текстовые фрагменты).Если вы предпочитаете просматривать, щелкните временную шкалу в верхней части окна браузера. В карусели ниже представлены некоторые новые и заслуживающие внимания статьи в BRANCH. Для получения дополнительной информации о том, как лучше всего использовать ФИЛИАЛ, щелкните папку «Как использовать» выше. Чтобы прочитать статью о ФИЛИАЛе, щелкните ссылку «О компании» выше. Повсюду вы найдете ссылки на геопространственную информацию о местах, упомянутых в статье, причем первый экземпляр в каждой статье отмечен изображением геолокации справа.Нажав на нее, вы попадете в COVE: The Central Online Victorian Educator, с которым BRANCH связан.
Дино Франко Феллуга,
Главный редактор
Мэтью Арнольд и основания компаратизма в JSTOR
АбстрактныйПостоянная забота Мэтью Арнольда о критических сравнениях литератур разных наций и периодов имела как слабые, так и сильные стороны, которые могут быть поучительными для компаративистов нашего времени. Арнольд ограничил свое видение культуры европейским измом, понимаемым как отношение.Он невинно принимал расистские доктрины, приписывал «духу времени» детерминированную силу, сохранял фиксированное отношение к движениям и жанрам (не решая их определений), питал аллегории и символы с непостижимым отвращением и занимался моралью в ущерб реалистичности. новизна и форма в ущерб содержанию и стилю. Но он также освободил термин «современный» от традиционных временных схем и поместил в гораздо более широкий контекст многих величайших фигур западной литературы; и разумные критические принципы, которые он отстаивал, преобладали над натурализмом и эстетизмом девятнадцатого века.Он выступал за знание и сравнение других литератур для достижения гуманистических целей, которые остаются значимыми: самопознание и освобождение. (Вашингтон)
Информация о журнале«Сравнительное литературное исследование» публикует сравнительные критические эссе, охватывающие богатые традиции Африки, Азии, Европы, Северной и Южной Америки, и исследующие литературные отношения между Востоком и Западом, Севером и Югом. Статьи могут также исследовать движения, темы, формы, историю идей, отношения между авторами, основы критики и теории, а также вопросы языка и перевода.Каждый выпуск CLS также содержит многочисленные книжные обзоры важнейших сравнительных литературных монографий и сборников эссе.
Информация об издателеЯвляясь частью Университета штата Пенсильвания и отделом библиотек и научных коммуникаций Университета штата Пенсильвания, издательство Penn State University Press обслуживает университетское сообщество, граждан Пенсильвании и ученых всего мира, продвигая научное общение по основным гуманитарным дисциплинам. и социальные науки.Пресса объединяется с выпускниками, друзьями, преподавателями и сотрудниками, чтобы вести хронику жизни и истории университета. И как часть учреждения, предоставляющего землю и поддерживаемого государством, Press выпускает как научные, так и популярные публикации о Пенсильвании, призванные способствовать лучшему пониманию истории, культуры и окружающей среды штата.
Бенедикт Арнольд
Бенедикт Арнольд родился 14 января 1741 года в Норидже, Коннектикут. Арнольд был одним из Бенедикта Арнольда , включая его отца и прадеда, одного из первых губернаторов Род-Айленда.Матерью Арнольда до брака со старшим Арнольдом была Ханна Уотерман Кинг, богатая вдова. Семья процветала, пока некоторые неудачные сделки не привели к финансовым проблемам. Отец Арнольда обратился за утешением в местные таверны. Арнольд учился в школе в Кентербери. Там две сестры и один брат умерли от желтой лихорадки.
Без денег Бенедикт Арнольд был исключен из школы. Из-за отсутствия структуры формального обучения и слабого родительского контроля юный Бенедикт часто попадал в беду.Его мать наконец нашла помощь в семье: двоюродные братья Дэниел и Джошуа Латроп взяли Арнольда учеником в свой большой и успешный аптекарский бизнес. Он пару раз оставлял свое ученичество, чтобы присоединиться к армии на периоды времени во время франко-индийской войны, но оставался на службе у своих кузенов в течение многих лет.
Мать Арнольда умерла в 1759 году, его отец — два года спустя. После окончания ученичества Арнольд отправился в Европу, покупая припасы для своего аптекаря, который он основал в Нью-Хейвене.Единственным выжившим членом его семьи была Ханна, его сестра, которая стала его помощницей. Его бизнес перерос в контрабанду. . . в нарушение таможенных законов Короны.
В 1767 году Арнольд женился на Маргарет Мэнсфилд. У них было трое сыновей. До официального начала войны Арнольд стал капитаном второй гвардейской роты губернатора. Когда стало известно о битвах при Лексингтоне и Конкорде, Арнольд был готов к действиям и в Кембридже он попросил разрешения Массачусетского комитета безопасности возглавить кампанию по захвату Ft.Тикондерога.
Итан Аллен и его Green Mountain Boys одинаково стремились заполучить такой приз, и две группы встретились друг с другом в Беннингтоне. Арнольд был удивлен и немного рассержен, потому что Этану Аллену было все равно, было ли у Арнольда разрешение Комитета Безопасности, а Арнольд не мог отговорить Аллена отказаться от командования. Арнольду пришлось уступить сопровождению Аллена и его шумных, грубых бойцов. 10 мая 1775 года они удивили британский гарнизон и празднуют Green Mountain Boys, вторгшись в магазины рома британцев и полностью разобравшись с ними.Они практически игнорировали Бенедикта Арнольда, за исключением тех случаев, когда дразнили и издевались над ним. Арнольд поссорился с полковником Джеймсом Истоном, который должен был доставить письмо, объявляющее о победе захвата, в Массачусетс. В своей полковой меморандумной книге Арнольд написал:
Я взял на себя смелость сломать ему голову, а когда он отказался рисовать, как джентльмен, у него была вешалка [короткий меч] на боку и ящик заряженных пистолетов в кармане. Я от души пнул его ногой и немедленно приказал ему покинуть Точку.
Портрет Джонатана Трамбалла (1710-1785)
Джордж Фредерик Райт
XIX век
Арнольд и Аллен действительно во многом не соглашались. . . за исключением существенной необходимости вторжения в Канаду. Истон вернулся со своей миссии в Массачусетс, в то время как Арнольд и Аллен планировали канадское вторжение. Истон сделал все возможное, чтобы уменьшить участие Арнольда в захвате Тикондероги, и они снова начали спорить. Вспыльчивому Арнольду вскоре пришлось сразиться с некоторыми другими людьми: губернатор Коннектикута Джонатан Трамбал назначил полковника Бенджамина Хинмана командовать фортом.Итан Аллен отказался от своего командования. Арнольд этого не сделал, вместо этого пригрозив направить два корабля под его командованием прямо к ближайшему британскому форпосту и сдать их. Затем Хинман завербовал солдат изменнического Арнольда, принял командование его кораблями и распустил его. Совершенно оскорбленный, Арнольд отправился в Олбани и там разослал Континентальному конгрессу заявление о ситуации в Тикондероге.
Арнольд был пойман в эпицентре политических махинаций Коннектикута и Массачусетса, оба боролись за славу, которая будет сопровождать захват британских магазинов в форте Тикондерога.Когда Массачусетс согласился с превосходством Коннектикута на территории, Арнольд определенно почувствовал себя брошенным.
Жена Арнольда умерла в июне 1775 года. После того, как Арнольд сам умер от приступа подагры, Арнольд отправился в Кембридж, чтобы свести счеты с Массачусетским комитетом безопасности. Ему дали лишь небольшую часть его расходов, и это далеко не его общий счет. Обиженный, он передал отчетность Сайласу Дину, который, в свою очередь, представил их Континентальному конгрессу, и ему, наконец, вернули остаток по счету.